ЦЕННОСТИ И ЦЕННОСТНЫЕ ПРЕЗЕНТАЦИИ ЛИЧНОСТИ В ДИАПАЗОНЕ ЕЕ НАРЦИССИЧЕСКИХ ПРОЯВЛЕНИЙ
Вопрос о ценностях (нормативах и идеалах) и ценностных ориентациях (индивидуальных приоритетах) личностей с выраженными нарциссическими признаками (чертами) в психологической литературе на сегодня является малоизученным. Поднимая эту проблему, нам остается лишь основываться на той информации, которая позволяет понять, что лежит у подобных лиц в основе конструирования их жизненных стратегий (планов) и обусловливает выбор способов достижения поставленных ими целей.
Опираясь на работы зарубежных и отечественных исследователей (В. Райх, 1999; Б. Берстен, 1986; В. Мейснер, 1986; Н. Браун, 1998; Ц.П. Короленко, Н.В. Дмитриева, 2005; Е.Т. Соколова, Е.П. Чечельницкая, 2001; О.А. Шамшикова, 2006–2007 и др.), мы в своем исследовании рассматриваем диапазон нарциссических проявлений личности в таких областях, как собственный имидж (грандиозное чувство самозначимости), межличностные отношения (эксплуатация окружающих и манипуляции в межличностных отношениях), когнитивные и поведенческие паттерны (фантазии неограниченного успеха, чувство всемогущества и ожидание особого к себе отношения без каких-либо на то оснований). Критерием для дифференциации нарциссических признаков в данном случае могут служить доминирующие потребности личности и механизмы регуляции ее представления о себе, отражающие специфический, во многом защитно-компенсаторный набор ее ценностных ориентаций (индивидуальных приоритетов) и разделяемых ею ценностей (нормативов, идеалов).
В рамках современных подходов к исследованию переходных форм нарциссизма Н. Браун предлагает выделять такой формат как деструктивный нарциссизм [28]. Термин «деструктивный нарциссизм» отражает структуру поведения и межличностных отношений, ментальность и чувства тех людей, психическое здоровье которых находится в широких пределах психической нормы. Личность с деструктивной формой нарциссизма обычно все-таки может достаточно продуктивно функционировать в социуме, но, как правило, имеет нестабильное представление о себе [28].
Следует учитывать, что термин «деструктивный нарциссизм» впервые в научный оборот ввел Г. Розенфельд при описании патологической формы нарциссизма [33, р.169–178], однако он вкладывал в данный конструкт совершенно иное содержание. Н. Браун предполагает, что предел, до которого простирается деструктивный нарциссизм, выражен не так явно, как в случае злокачественного патологического нарциссизма. Деструктивный формат нарциссизма, по Н.Браун, в целом отражает континуум нарциссических состояний личности в широких пределах контингента психической нормы [28].
Нарциссические состояния – это, главным образом, те защитно-компенсаторные состояния личности, «при которых отчетливо выражены проблемы настроения, самоуважения и регуляции внутреннего напряжения» [16, с. 36]. Во-первых, они отражают неспособность человека поддерживать уровень адекватной самооценки и, во-вторых, могут свидетельствовать о неудачных попытках формирования стабильного представления личности о себе. Это предполагает устойчивые нарциссические проявления личности, которая имеет дескриптивные характеристики, входящие в структуру нарциссического расстройства, но не достигающие уровня, необходимого для диагностики патологического нарциссизма по DSM АРА [31]. Второе в большей степени соотносится с ее неспособностью устанавливать глубокие межличностные отношения и получать удовольствие от общения с людьми [22, с.167-184].
Многочисленные исследования клиницистов позволяют предположить, что все типы личностной организации содержат те или иные нарциссические элементы, обусловливающие систему ценностных ориентации человека (его индивидуальных идеалов и норм) [8; 18; 19; 29]. М.И. Бобнева особо подчеркивает, что «личностные нормы являются интеграгивной характеристикой субъективного мира личности» [1, С.94]. И поскольку «личностные нормы всегда соотносятся с представлением человека о самом себе» [там же, с. 95], то весь спектр характерологических проявлений личности можно представить как континуум переходных форм нарциссизма, отражающий широкий диапазон различных конфигураций ценностей и ценностных ориентаций личности.
«Следование личностной норме всегда связано с <...> самооценкой» [1; курсив – наш], а также с такими характеристиками, как «практичность – мечтательность и в целом со степенью адекватности представления личности о себе» [4, с. 63].
Б.Берстен предлагает дифференцировать нарциссические типы по способу восстановления позитивно-аффективной окраски представления личности о себе [29]. Вслед за В.Райхом, он исходно описывает тип личности, обозначенный им как «фалло-нарциссический» [13; 29; 32]. Как отмечает В.Райх, ярко выраженные типы с фалло-нарциссической личностной организацией имеют тенденцию занимать устойчивое положение в жизни и часто действительно становятся лидерами, поскольку плохо переносят положение подчиненного члена группы [13]. Быть успешным, неотразимым – вот к чему стремятся подобные лица и выбирают для себя такое поле деятельности, которое содержит в себе потенциальную возможность успеха. Однако они лишены возможности по-настоящему радоваться успеху, так как любой успех блекнет в сравнении с их фантазиями (о величии и славе, красоте, силе и пр.). Заметим, что фалло-нарциссические личности не чураются и откровенной лести, которая подпитывает их самооценку и эффективно укрепляет и поддерживает имидж грандиозности [24].
Они не выносят рутинной однообразной работы и, как правило, выбирают для себя творческие профессии [7]. Но отнюдь не творчество и не интересная работа выступают для них основными ценностями – главное для них быть в центре событий и всеобщего внимания и восхищения. И хотя часто они ведут активную общественную жизнь, но, в конечном итоге, отрезаны от настоящего контакта с реальной человеческой общностью. Активная жизнь выступает для подобных личностей не как ценность, а как специфический способ выживания. Ц.П. Короленко, Н.В. Дмитриева отмечают, что их истинная активность направлена исключительно на создание и поддержание имиджа, причем не на словах, а на деле [7].
B.C. Мухина утверждает, что потребность соответствовать положительному эталону поведения как основа формирования ценностной сферы личности возникает в онтогенезе лишь в том случае, когда тот или иной поступок или те или иные формы поведения приобретают для ребенка определенную ценность и личностный смысл [12]. Формирование ценностных ориентаций личности на основе эмоционального освоения ребенком социальных нормативов в процессе совместной деятельности описывает и А.В. Запорожец. По его мнению, любые групповые требования исходно воспринимаются ребенком как чуждые. На втором этапе формирования личностных нормативов соблюдение норм основывается преимущественно на возможном наказании или похвале. И только на третьем – нормы и ценности приобретают для ребенка ценностную составляющую и личностный смысл [5, с. 63 – 78].
Представляется, что для того, чтобы вписаться в социально принятые нормы и стереотипы поведения, личностям фалло-нарциссического типа приходится прибегать к имитации активной деятельности (поскольку удовольствие от самой работы им не доступно). По этому поводу С. Баш (Bach S., 1985) отмечает: их поведение ощущается как странное, нереальное, бессвязное, не имеющее смысла. Можно было бы сказать, что они научились методам того, как жить, вместо того, чтобы научиться, как быть человеком [27]. Видимо, они ориентируются на чужие цели и копируют пути их достижения, стремясь получить признание и восхищение (в контексте созданного ими имиджа грандиозности) [26].
Ярко выраженный эгоцентризм фалло-нарциссических личностей требует непрерывной поддержки и восхищения со стороны других людей. Потребность поддерживать значимый имидж выражается у них в открытой демонстративности, гордости от собственной доблести, внешней беспристрастности и надменности, контрфобической соревновательности, готовности к риску. На глубинном уровне речь здесь идет о лицах с выраженной тенденцией подчеркивания полоролевой принадлежности, за которой скрываются псевдомаскулинность или псевдофеминность. Вместе с тем, отношение подобных лиц к окружающим отличается надменностью и презрением [32]. Подобные отношения маскируют глубинное, часто неосознаваемое чувство неполноценности и не сформированную полоролевую идентичность, что и обусловливает функционирование их защитно-компенсаторных механизмов регуляции представления о себе.
В самом широком смысле защитные механизмы представления личности о себе можно рассматривать как вспомогательные или аварийные меры, используемые в критической ситуации для стабилизации и поддержания позитивно-аффективной окраски представления личности о себе. Это легитимные способы или совокупность специфических ментальных действий, имеющих непосредственное отношение к внутренним нормативам и идеальным стандартам личности, ее системе ценностей и ценностных ориентаций. Вместе с тем, здесь всегда присутствует и компенсаторный компонент, который отражает бессознательный (а на более поздних этапах онтогенеза уже все более осознанный) поиск подходящей замены и немедленного восполнения несостоятельности представления личности о себе.
Одной из функций нарциссической активности является нивелирование субъективной значимости того фактора, который может травмировать личность, и защищает ее от возможной физической и/или психической боли. В ситуации угрозы представлению о себе нарциссическая активность (как совокупность защитно-компенсаторных функций «Я»), в первую очередь, направлена на то, чтобы скрыть недостаточность или несостоятельность личности [23].
Можно сказать, что нарциссическая активность отражает два взаимообусловленных аспекта-социальный и субъективный, разделить которые между собой можно только теоретически. Такой подход не противоречит отечественной психологической традиции (которая не противопоставляет объекта и субъекта), а только дополняет его. По этому поводу можно привести множество общеизвестных цитат. Например, А.Н. Леонтьев пишет, что человек «находится изначально не перед миром, а в самом мире, <... > составляет часть его и вне этого мира вообще не существует» [цит. по: 9, с. 115]. JI.C. Рубинштейн отмечает, что человек – это «не изолированное, замкнутое существо, которое живет и развивается из самого себя» [13, с. 117], поскольку цель и результат любой деятельности всегда раскрываются в «жизненной реальности».
Клинические наблюдения (в диапазоне от нарциссической акцентуации и легкого личностного расстройства личности до ярко выраженных злокачественных форм) подтверждают экстраординарную чувствительность лиц с нарциссическим типом личностной организации к случаям, когда они переживают стыд или унижение. Субъективно это проявляется как желание «провалиться сквозь землю», спрятать от мира то, что представляется неадекватным относительно себя. Здесь важно, что в ситуации переживания стыда внешний объект (а тем более значимый объект) является не только свидетелем позора, но одновременно и зеркалом, многократно усиливающим это неприятное переживание [23].
Чувство стыда как функция оценивания берет свои истоки в детско-родительских отношениях. Как отмечает А. Купер, «переживание стыда может происходить уже в первые полтора года жизни ребенка, еще задолго до того, как в целом появляется его самосознание. Переживание стыда происходит в контексте интереса, удовольствия и возбуждения, когда неоперативность подобных переживаний или неожиданные события приводят к внезапным ослаблениям их позитивных аффектов. Кажется, что стыд всегда вызывает элемент когнитивного шока – разницу (разрыв) между ожидаемым и реальным. <...> Стыд всегда подрывает спокойное функционирование «Я» [30, с. 67].
На более поздних этапах онтогенеза стыд является не чем иным, как следствием процесса самооценки, но вместе с тем и заключением о неадекватности представления личности о себе. И, наоборот, конструктивное, по своей сути, чувство вины можно рассматривать как следствие процесса адекватной самооценки, когда человек приходит к заключению, что его поведение было плохим, неприемлемым или нестандартным, но оно совсем необязательно подразумевает дефект представления личности о себе, который рассматривается другими людьми как неисправимый или явный [25].
Как подчеркивает В.Г. Морогин, процесс образования личностных ценностей есть во многом процесс интериоризации ценностей социальных [11]. Ценностные ориентации личности складываются в онтогенезе «в конкретном общении, в живой совместной деятельности, в виде образцов поведения других людей, их стремлений и отношений между собой, их действий; они существуют также в фильмах, книгах, других формах культуры. Приобщаясь в конкретных отношениях к конкретным людям и уподобляясь им, человек (ребенок) в то же время приобщается к культуре вообще» [20, с. 7].
Уровень ожиданий, определяемый как цель, на достижение которой направлен человек, напрямую зависит от его веры в свои способности и себя и может находиться в различных соотношениях к уровню притязаний, отражающему представления личности о себе. Исследователи выделяют следующие позиции: случай, когда уровень ожиданий при оптимальном отношении к ребенку в семье высокий, а уровень притязаний – умеренный. Случай, когда гиперопека приводит к понижению уровня ожиданий, а гиперконтроль и недостаток принятия – к компенсаторному завышению как уровня ожиданий, так и уровня притязаний; отмечается, что фрустрация потребностей ребенка способствует формированию низкого уровня ожиданий и высокого уровня притязаний [20].
Н.А. Журавлева особо подчеркивает взаимосвязь ценностей, ценностных ориентаций и уровня самооценки личности. Она пишет: «Возрастание самооценки личности положительно связано с повышением значимости совокупности ценностей, так или иначе связанных с другими людьми и отношениями с ними <...> С низким уровнем самооценки <...> связана ценностная ориентация на деловую активность и рациональное достижение тех или иных целей, что в целом выполняет для личности компенсаторные функции» [4, с. 201–202].
В.В. Столин отмечает, что родители и другие взрослые воздействуя на формирование представления ребенка о себе «не только транслируют ему свой собственный образ ребенка; и его отношение к нему, но и «вооружают» ребенка конкретными оценками и стандартами выполнения тех или иных действий, частными и более общими целями, к которым стоит стремиться, образцами и идеалами, на которые стоит равняться, планами, которые необходимо реализовывать. Если эти цели, планы, стандарты и оценки реалистичны, то, достигав цели, реализуя планы, удовлетворяя стандарты, ребенок или подросток так же, как впоследствии и взрослый, повышает самоуважение и формирует позитивный «Я-образ»; если же планы и цели нереалистичны, стандарты и требования завышены, т.е. если и то, и другое превышает возможности и силы субъекта, то неуспех приводит к потере веры в себя, потере самоуважения» [20], сопровождаясь переживанием непереносимого стыда.
У личностей фалло-нарциссического типа чувство стыда и необходимость его гиперкомпенсации всегда сопровождаются чувством всемогущества и собственной неуязвимости которые защищают надежду на удачу и объясняют их неоправданные риски. Они имеют относительно стабильное и связное представление о себе и внешнем мире, хотя и с некоторой тенденцией к регрессии либо к частичной фрагментации переживания опыта себя.
Подвергаясь разрушительному воздействию времени (уменьшающему человеческие способности – физические, сексуальные, интеллектуальные), фалло-нарциссические лица начинают испытывать депрессивные состояния, апатию, скуку и переживание пустоты. И хотя такие личности обычно не демонстрируют драматических кризисов, но при серьезных стрессах уровень их регрессии может быть достаточно глубоким. Это обусловлено, видимо, тем, что сформированная в раннем детстве иерархия ценностей у «фаллических нарциссов» практически не изменяется сообразно их возрасту и социальному положению, а ценностные ориентации остаются преимущественно на уровне доминирующих потребностей, направленных исключительно на защиту представления личности о себе.
Регрессия и фрагментация опыта себя у таких лиц проявляется особенно ярко в близких отношениях, которые для них всегда являются фрустрирующими, поскольку эти отношения предполагают относительную непредсказуемость ситуации. В любых близких отношениях «фаллических нарциссов» пугает необходимость принятия ответственности, которую они воспринимают как непереносимую зависимость. Самораскрытие не позволяет поддерживать сформированный имидж и ретушировать реальное ему несоответствие.
Вместе с тем, клиницистами отмечается, что на более выраженном уровне нарциссические проявления личности проявляются не только в демонстрации грандиозного имиджа, стремлении к признанию и восхищению, но и в потребности (часто отчетливо осознанной) манипулировать, эксплуатировать, использовать других людей с целью самовозвышения и удержания позитивной самооценки [6; 7; 21]. Б. Берстен, описывая лиц; у которых эти паттерны поведения выходят на первый план (становятся ведущими), выделяет два типа нарциссических личностей – «манипулятивный» и «параноидный» [29].
Б. Берстен отмечает, что в структуре манипулятивной нарциссической личности проявляются четыре психологических момента. Первый представляет собой конфликт целей, базирующийся на внутреннем убеждении, что собственные цели этой личности и цели других людей кардинально не совпадают. Второй и третий, безусловно, связаны с первым – это проявляется как желание контролировать и оказывать влияние на окружающих, сохраняя и отстаивая свои интересы, принуждать людей выполнять определенные функции. Четвертый момент является общим для всего спектра личностей нарциссического типа. Речь здесь идет о необоснованном чувстве превосходства как проявлении собственной грандиозности, механизмом подтверждения которого становится часто вполне осознанный обман [32].
Эксплуататорский аспект в межличностных отношениях по отношению к окружающим у личностей манипулятивно-нарциссического типа проявляется следующим образом. Подобная личность как бы выступает в роли режиссера, согласно заранее подготовленному сценарию о максимально эффективном использовании людей распределяя и расписывая нужных ей лиц по ролям. «Другие» облегчают ей доступ к жизненным ресурсам. К людям, представляющим особый интерес, относятся те, кто может способствовать профессиональном успеху. В их число входят те из окружающих, кто облегчает или обеспечивает установление нужных контактов, создает профессионально благоприятную обстановку. Иначе говоря, другие люди становятся нарциссическим расширением подобных лиц.
Как отмечают Ц.П. Короленко, Н.В. Дмитриева, термин «нарциссическое расширение» не случайно ассоциируется с эксплуатацией, поскольку «носители» подобного расширения не воспринимаются манипулятивной нарциссической личностью как самостоятельно действующие люди, а рассматриваются исключительно как продолжение себя. При этом возникает ощущение «большого Я», которое состоит из «Я» нескольких людей. Подобное «объединение» предполагает приписывание себе достижений и достоинств носителей нарциссического расширения – так личность нарциссического типа «достраивает» себя до «целого» [7]. Но если по каким-либо причинам этого не происходит в действительности, то для укрепления представления о себе и удержания позитивной самооценки манипулятивные нарциссические личности фантазийно «объединяют» себя со значимой фигурой, которая идеализируется. В этом случае ценностью становятся уже сами фантазии.
Кажется, что именно стремление к власти и материально обеспеченной жизни заряжает имидж подобной личности, придает ей ощущение самодостаточности и внутренней силы, которых на самом деле нет. Однако, имея достаточно денег и власти, можно эффективно создавать желаемый образ особой значимости. Имея подобную силу, демонстрируя самодостаточность и успешность, они тем самым могут эффективно насыщать потребность в восхищении и признании, так необходимые им для поддержания представления о себе. Это нивелирует внутренний дискомфорт, дает возможность интенсивно осуществлять внешний контроль, который, как полагают лица с манипулятивно-нарциссическими проявлениями, позволяет установить связи с миром без опасения быть использованными. Контроль в данном случае выполняет защитную функцию, избавляет подобных лиц от болезненной уязвимости, бессилия и предотвращает возможные унижения и обиды [24].
Примечательно, что Н.А. Журавлева, рассматривая динамику ценностных ориентаций личности в российском обществе, выделяет личностный тип с завышенным представлением о себе, который отличается «нетерпимостью к критике, потребностью руководить другими, властностью, <...> строгостью в оценке окружающих, недружелюбием, прямолинейностью, несдержанностью, вспыльчивостью» [4, с. 218]. Это достаточно близко соотносится с описанием манипулятивного типа нарциссической личности по Б. Веретену [29].
«Параноидный» тип нарциссических личностей в типологии Б. Веретена характеризуется повышенной сентиментальностью, косностью и конфликтностью, необоснованными подозрениями, патологической завистью, тенденцией обвинять окружающих и приписывать им агрессивные мотивы. Подобные лица ведут активную и продуктивную жизнь часто в тех сферах деятельности, где скептицизм, подозрительность и критика являются залогом успешности. Их конфликтность проявляется в том, что они склонны к судебным тяжбам, любят склоки, ссоры и споры [32]. В многочисленной литературе отмечается поверхностность таких лиц в эмоциональном отношении. Указывается, что они постоянно переживают чувство собственной неполноценности и некомпетентности, имеют специфические (субъкт-объектные) межличностные отношения, которые, по своей сути, всегда являются функциональными. Они обычно всем завидуют и громко возмущаются, (или в тайне от других) считают, что их несправедливо обвиняют и критикуют, но при этом они всегда обесценивают окружающих и в целом им не хватает эмпатии [7].
Основными отличиями параноидной и манипулятивной нарциссических личностей в типологии Б. Веретена является то, что для манипулятивной личности ведущими психологическими паттернами являются обман и манипуляции, а параноидная личность более склонна контролировать и применять силу, вплоть до проявления антисоциальных тенденций [2; 6]. Эти теоретические положения достаточно близко соотносятся с описанием антисоциальных личностей (по О.Ф. Кернбергу) [6].
И для манипулятивных, и для параноидных личностей одинаково характерно презрение к другим. Успешные в деловых отношениях, они имеют большие сложности в установлении близких, интимно-личностных отношений. Различные аспекты человеческих отношений часто принимаются ими за необоснованные претензии и атаку на их свободу [35]. В связи с высокой самооценкой самосознание таких людей переполнено ожиданиями, согласно которым окружающие люди должны оценивать их как особых личностей.
У манипулятивного типа нарциссических личностей нередко происходит переворачивание психологических ситуаций «наоборот». Следует отметить, что присущее всем нарциссическим типам личности чувство стыда, уязвимости и никчемности у них проецируется исключительно на «жертву» их эксплуатации. «Жертва» для манипулятивного типа нарциссических личностей является важнейшим средством восстановления представления о себе. Поэтому она постоянно удерживается в поле зрения, что обусловливает их состояние подозрительности, обесценивания и презрения, сопровождается непрерывным манипулированием, направленным в сторону «жертвы». С помощью механизма психологической защиты «проекция» подобные лица стремятся избежать встречи с реальностью несостоятельного собственного «Я». Клиницисты такой паттерн поведения соотносят с защитным механизмом «проективная идентификация» [6; 15; 34].
Следующий нарциссический профиль личности, который Бернстен называет «зависимым» или «жаждущим», оставаясь в пределе психической нормы, по своей психологической организации приближается уже к пограничному уровню развития [10]. На поведенческом уровне этот личностный тип проявляется как все более нуждающийся, навязчивый и требовательный: потребность получать поддержку и заботу, подпитывая чувство настойчивого и неограниченного самовозвеличивания, усиливается и становится настолько глубокой, что принимает форму симбиотических проявлений [3]. Часто навязчивость в отношениях у подобных лиц отличается высоким амбивалентным, враждебно-зависимым качеством, поскольку окружающие никогда не способны удовлетворить предъявляемые требования и ожидания таких личностей.
Подобно всем нарциссическим типам, «зависимые» личности также обладают способностью очаровывать других, льстить им и влиять на них. Но качество этой активности отличается от таковой у фалло-нарциссических личностей, для которых целью является получение восхищения, или от манипулятивной и параноидной нарциссических личностей с их потребностью обыгрывать других ради достижения своих целей. Главной целью нарциссических личностей «зависимого типа» является стремление поставить других людей в позицию заботящихся, дающих, поддерживающих или иным образом удовлетворяющих их интенсивные потребности. В конечном счете, эта активность направлена на нивелирование переживания пустоты, связанной с их непреодолимой изолированностью от общечеловеческих ценностей [19; 25] и одиночества, обусловленного неразделенностью своего внутреннего мира с другими людьми [17].
«Жаждущие» или «зависимые» нарциссические личности находятся в постоянном ожидании разочарования, которое действительно часто приходит к ним, поскольку основа их чрезмерных потребностей существует преимущественно в мире фантазий, образуя специфику их ценностных ориентации [18]. Иногда кажется, что им не хватает энергии для жизни. Однако в социальных контактах они проявляют себя по-разному. Часть из них в глазах окружающих выглядят живыми и обаятельными. Но их очарование маскирует определенную степень отчаяния, поскольку их жизненность является вынужденной, искусственной – их ценности не интегрируются с социокультурными ценностями мира, в котором они живут. Другие из них менее склонны к социальному общению; они могут «цепляться» за одного человека или малую группу людей (например, свою семью), причем описанные черты этих личностей, как правило, ярко проявляются в их брачных отношениях, где представление личности о себе подвергается большим испытаниям [29; 32].
По мнению Д.А. Леонтьева, за потребностями и мотива ми человека, когда он проживает свои отношения с миром «один на один», неизбежно встают его ценности как момент принадлежности к социальному целому, как направленности его самосознания [9]. Однако у личностей нарциссического типа ценности как таковые утрачивают свое истинное значение (поскольку принадлежность к социальному целому как таковая у них отсутствует – мотивирующее действие общественных ценностей ограничивается лишь конкретной деятельностью и конкретной ситуацией), а ценностные ориентации, видимо, существуют только на уровне динамических тенденций самосознания, отражающих доминирующие потребности подобных лиц. Эти доминирующие потребности имеют императивное качество и переживаются как требования удовлетворения (любой ценой) собственной грандиозности.
Иначе говоря, ценностные ориентации личностей нарциссического типа имеют значение потребностей, обеспечивающих поддержание гомеостаза на биологическом, психологическом и социально-психологическом уровнях. Они направлены преимущественно на стабилизацию и удержание позитивного представления личности о себе.
Видимо, у всех лиц нарциссического типа происходит лишь интуитивное схватывание тех видов или форм деятельности, где они могут быть потенциально успешными. Но схватывается здесь только внешний антураж, так как внутренняя ценность и смысл какой-либо деятельности остается для них недоступными. Похоже, что это тот самый случай, когда общественные ценности (нормативы и идеалы) не интегрируются в общую структуру личности, не образуют ее ценностные ориентации, а выступают лишь внешними категориями, лишенными какого-либо смысла и субъективной значимости, маскируя высокую уязвимость самооценки и нестабильность представления личности о себе.

Библиографический список
1. Бобнева, М.И. Нормы общения и внутренний мир личности / М.И. Бобнева // Проблема общения в психологии. – М., 1981.
2. Гриценко, В.В. Ценностные ориентации и склонность к девиантному поведению / В.В. Гриценко // Психологический журнал. – 2005. – Т. 26. – №3.
3. Джонсон, С.М. Психотерапия характера (Практическое руководство) / С.М. Джонсон. – М.: Центр психологической культуры. – 2001.
4. Журавлева, Н.А. Динамика ценностных ориентаций личности в российском обществе / Н.А. Журавлева. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2006.
5. Запорожец, А.В. О генезисе, функции и структуре эмоциональных процессов у ребенка / А.В. Запорожец, Я.З. Неверович // Вопросы психологии. – 1974. – № 6.
6. Кернберг, О. Тяжелые личностные расстройства. Стратегии психотерапии / О. Кернберг. – М.: Независимая фирма «Класс», 2000.
7. Короленко, Ц.П. Психоанализ и психиатрия / Ц.П. Короленко, Н.В. Дмитриева. – Новосибирск: Изд. НГПУ 2003.
8. Koxyr, X. Восстановление самости / X. Кохут. – М.: Когито-Центр, 2002.
9. Леонтьев, Д.А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности / Д.А. Леонтьев. – М.: Смысл, 2003.
10. Мак-Вильямс, Н. Психоаналитическая диагностика. Понимание структуры личности в клиническом процессе / Н. Мак-Вильямс. – М.: Независимая фирма «Класс», 1998.
11. Морогин, в.г. Ценностно-потребностная сфера личности /В.Г Морогин. – Томск: Издательство Томского государственного педагогического университета, 2003.
12. Мухина, B.C. Детская психология / B.C. Мухина. – М.: Просвещение, 1985.
13. Райх, В. Некоторые проблемы психоаналитической техники / В. Райх // Зарубежный психоанализ / Под ред. В. Лейбин. – СПб.: Питер, 2001.
14. Рубинштейн, Л.С. Основы общей психологии / Л.С. Рубинштейн. – СПб.: Питер, 2003.
15. Соколова, Е.Т. Изучение личностных особенностей и самосознания при пограничных личностных расстройствах / Е.Т. Соколова // Соколова Е.Т., Николаева В.В. Особенности личности при пограничных личностных расстройствах и соматических заболеваниях. – М.: – 1995.
16. Соколова, Е.Т. Психология нарциссизма. / Е.Т. Соколова, Е.П. Чечельницкая – М.: Учебно-методический коллектор «Психология», 2001.
17. Соколов, С. Е. Язык одиночества / С.Е. Соколов // Вестник психоанализа. – СПб., 2002. – № 2.
18. Соколов, С.Е. Нарушение рефлексивной функции и образование защитной фантазии у пациентов с нарциссическим расстройством личности / С.Е. Соколов // Вестник психоанализа. – СПб – 2000. №1.
19. Соколов, С.Е. Человек в пустоте, пустота в человеке / С.Е. Соколов // Вестник психотерапии. – СПб., 2006. №16 (21).
20. Столин, В.В. Самосознание личности./ В.В. Столин., М.: Изд-во Моск. ун-та, 1983.
21. Хайл-Эверс, А. Базисное руководство по психотерапии / А. Хайл-Эверс, Ф. Хайгл, Ю. Отт, У. Рюгер. – СПб» ВЕИП совместно с изд- вом «Речь», 2001.
22. Шамшикова, О.А., Клепикова Н.М. О конструировании диагностического инструментария для оценки нарциссических черт личности / О.А. Шамшикова, Н.М. Клепикова / Социокультурные проблемы современной молодежи: материалы международной научно-практической конференции / Под ред. Н.Я. Большуновой, О.А. Шамшиковой. – Новосибирск: Издательство НГПУ, 2006.
23. Шамшикова, О.А., Клепикова Н.М. Функциональное определение нарциссизма: защитно-компенсаторные механизмы самопредставления личности / О.А. Шамшикова, Н.М. Клепикова // Социокультурные проблемы современной молодежи /Материалы II Международной научно-практической конференции 18-22 апреля 2007 г. – Новосибирск: Изд. НГПУ, 2007.
24. Шамшикова, Е.О. Некоторые аспекты нарциссического характера: потребность во власти и контроле / Е.О. Шамшикова // Социокультурные проблемы современной молодежи: материалы международной научно-практической конференции / Под ред. Н Я Большуновой, О.А. Шамшиковой. – Новосибирск: Издательство НГПУ, 2006.
25. Шамшикова, О.А. О некоторых аспектах аффективной и нарциссической регуляции, психической травмы и переживании пустоты / О.А. Шамшикова // Социокультурные проблемы современной молодежи. Материалы Международной научно-практической конференции. – 4.1. — Новосибирск: НГПУ, 2006.
26. Шамшикова, О.А. Прошлое и будущее в структуре субъективного времени личности нарциссического типа / О.А. Шамшикова, А.Н. Гришанов // Развитие человека в современном мире материалы международной научно-практической конференции / Под ред. О.А. Белобрыкиной, О.А. Шамшиковой. – Новосибирск: Издательство НГПУ 2006.
27. Bach, S. Narcissistic States and the Therapeutic Process / S. Bach, — New Jersey, 1985.
28. Brown, N.W. The destructive narcissistic pattern. / Nina W. Brown. Westport, Connecticut London, 1998.
29. Bursten, B. Some Narcissistic Personality Types / B. Bursten //1 JAP, yol. 54, 1973.
30. Cooper, A.M. Further Developments in the Clinical Diagnosis of Narcissistic Personality Disorder /Disorders of Narcissism: Diagnostic, Clinical, and Empirical Implications. Edited by Elsa F. Ronningstam, Ph. D., American Psychiatric Press, Inc., Washington, DC. — 1997.
31. Diagnostic criteria from DSM-IV-TR АРА. Published by the American Psychiatric Association. Washington, DC. 2000.
32. Meissner, W.W. Narcissism Personalities and Boderline Conditions/W.W. Meissner// Essential papers on narcissism. NY, 1986.
33. Rosenfeld, H.A. Clinical Approach of the Psychoanalytic Theory of the Life and Death Instincts. An Investigashion into the Agrressive Aspects of Narcissism / H.A. Rosenfeld // Int, J. Psychoanal. 1971. Vol. 52.
34. Rothstein, A. The Theory of Narcissism: An Object-Relations Perspective / A, Rothstein //Essential papers on narcissism. NY, 1986.
35. White, M.T. Self Relations, Object Relations, and Pathological Narcissism / T.M. White //Essential papers on narcissism. NY, International Universities Press, – 1986.